Меня зовут Кузнецов Алексей. 7 января 2005 года мне исполнилось 14 лет. Я учусь в восьмом классе. Родился я в интернациональной семье. Мой отец Кузнецов Александр Геннадьевич, русский по национальности. Его родители и все родственники теперь оказались за границей в суверенной Молдове. Но я их, к сожалению, видел только один раз, уж очень дороги стали билеты. С моей мамой Чаптыковой Наталией Федоровной они поженились во время учебы в Ленинградском Государственном университете. Там же они защитили кандидатские диссертации. В Питере родился мой старший брат – Александр, теперь студент 3 курса Института экономики и управления Хакасского Государственного Университета им. Н.Ф. Катанова. А я родился и живу на родине моей мамы, в солнечной Хакасии. Это удивительный край. Белые вершины Саянских гор, богатая дарами суровая тайга, красивейшие огненные жарки, бескрайние знойные степи, ароматы трав, кристально чистые горные ручьи и реки, многочисленные целебные озера. Это настоящая сибирская Швейцария.

В данной работе, написанной в научно-популярной форме эссе, я хочу рассказать об одной нашей семейной реликвии, а в связи с ней я попытаюсь изложить историю своих предков по линии матери. Такая форма изложения оправдана тем, что семейная история не должна быть сухой, наукообразной, она должна легко читаться, увлекать, захватывать.

История любой семьи в контексте истории всей России всегда актуальна, поскольку жизнь всей огромной страны складывается из отдельных семейных историй, из ее счастливых мгновений и трагедий, взлетов и падений. Так же как и река наполняется маленькими ручейками, так и наша родина богата своими людьми, их жизнью. Любовь к родине подпитывается любовью к своей родной земле, к своим истокам, к своим корням, к родным и близким. Революции и войны, разные конфликты рано или поздно заканчиваются, политики приходят и уходят, все эти явления преходящи, а вечными остаются добрая память о человеке, семейные традиции, семейные ценности, любовь, доброта, благородство.

Данная работа написана на основе устных воспоминаний старших членов семьи (Чаптыковой Анисии Федоровны, Челтыгмашевой Анны Федоровны, Чаптыкова Федора Федоровича, Никитиной Ольги Федоровны) и архивных источников, которые были получены по запросу моей тети Макиной Зинаиды. При написании работы также использовалась научная литература по истории России советского периода, по истории коллективизации и раскулачивания. Стихи, приведенные в работе, являются сочинением моей мамы, поскольку песня настоящего моего героя до нас не дошла.

Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Глава 1. Семейная идиллия , закончившаяся трагедией.

Когда я учился в первом классе, я был в гостях у бабушки Анисии, родной тети моей матери. У нее на большом ковре висело украшение, которое меня поразило. Оно чем - то было похоже на корону, но, как оказалось, оно вешалось на грудь поверх женского платья. Ярко красные кораллы, белоснежные перламутровые пуговицы, раковины каури, разноцветный бисер и стеклярус украшали этот предмет. Меня он очень заинтересовал. Что это может быть? А бабушка мне объяснила, что это пого (См. приложение 1), хакасское нагрудное украшение, которое имеет право надевать замужняя женщина. В тот раз баба Анисия не стала мне подробно рассказывать о том, как оно оказалось у нее. Но я понял, что с ним связана какая-то тайна. Я спросил об этом у мамы, но она тоже об этом ничего не знала.

Как оказалось позже, я был прав. Действительно, с этим пого была связана семейная тайна. Но узнал я о ней, лишь спустя несколько лет.

Два года назад бабушки Анисии не стало. Незадолго до своей смерти она рассказала моей маме свою историю, которая нас всех поразила.

Все началось в далеком 1922 году. Семья моего прапрадеда Тутатчикова Николая Алексеевича (по - хакасски Олаха) жила в деревне Чаптыков Усть – Камыштинского сельского совета Аскизкого района (ныне Бейского района). Вроде бы все радовало хозяина семьи. Все родные выжили после кровавой гражданской войны, уцелели после революции. В хозяйстве было много земли, сохранился скот, уцелел дом. А главное он - на свободе, на родине, с семьей. Только здесь так вольно дышится, только здесь такое синее небо, яркое солнце даже зимой. Выходишь в бескрайнюю степь и ощущаешь ее дыхание, такие родные ароматы: чабрец, полынь, прикосновение нежного мягкого ковыля. Степь только на первый взгляд кажется безмолвной и безжизненной. Но на самом деле это не так. Тут и там щебечут птицы, порхают стрекозы, прыгают кузнечики, прячут зерно в норках хозяйственные суслики, вокруг них вьются змеи, шныряют юркие ящерицы, в поисках добычи бегают степные волки. А рядом с деревней течет полноводный Абакан. Он дает жизнь всему вокруг: орошает поля, поит скот, а в его водах обитает масса рыбы. А соседние острова богаты сибирской ягодой – полезной черемухой, груздями. Трудолюбивый хозяин не мог быть нищим среди таких богатств. Таким рачительным хозяином и был мой прапрадед. Все спорилось в его руках. Сам построил хороший дом- пятистенок, юрту, за ним никто не мог угнаться на сенокосе. Был прекрасным наездником, как будто родился в седле. Ему ничего не стоило отремонтировать телегу, сенокосилку.

А его жена Вера (по– хакасски Манги) была под стать своему мужу. Работящая, хозяйственная, на ее плечах лежала вся работа по дому. Калорийный суп - угре, нежный хан (кровяная колбаса), сытное харте, аппетитный толкан, булочки с черемухой, веселящий айран – в их приготовлении Вере Евграфовне не было равных. Гостеприимная, хлебосольная хозяйка всегда охотно принимала гостей. А какая была рукодельница, обшивала всю семью. Целый день была занята хозяйством, а вечером и ночью еще хватало сил строчить на машинке. «Зингер» всегда выручал семью, ведь готовой одежды в местной лавке не было. Вместе с тем, моя прапрабабушка была женщиной властной и часто жесткой ,держала в кулаке всю семью и батраков, без которых невозможно было пасти многочисленный скот. Муж обычно во всем с ней соглашался, вероятно, это объяснялось существенной разницей в возрасте, прапрадед был намного младше жены. Родителей радовали и дети. В живых их осталось четверо.

Старшая дочь Вера родилась в 1900 году. Это моя прабабушка. Высокая, красавица, белолицая, русоволосая, с раскосыми голубыми глазами, широкими скулами. Все дети лицом пошли в отца, который отличался от большинства хакасов белизной своей кожи, светлыми волосами, голубыми глазами. Видимо, сказывались гены динлинов, древних европеоидных предков хакасов. Средняя дочь Варвара родилась в 1902 году. Единственный, долгожданный сын Петр родился в 1906 году. Невысокого роста, худощавый , тоже белолицый, светло-русый, голубоглазый. Его часто путали с русскими детьми. Младшая дочь Майра родилась в 1915 году. Веселая, озорная – она была любимицей семьи. Родители мечтали о счастливом будущем для своих детей, хотели удачно женить и выдать замуж, оставить достойное наследство, чтобы нужда всегда обходила стороной их детей, воспитать достойных внуков.

В том далеком 1922 году родители планировали удачно выдать замуж старшую дочь Веру. Красивая молодая девушка с хорошим приданым была мечтой для многих завидных женихов. Но судьба распорядилась иначе. Да разве можно запланировать любовь? Втиснуть ее в какие - то планы. У Веры- младшей это не получилось. На нее давно заглядывался молодой батрак Каскар Кыжинаев, работавший в хозяйстве ее родителей. Она давно покорила его сердце. Но он и не мог мечтать о такой жене. Сирота, у которого за душой не было ни гроша. Разве он мог претендовать на руку и сердце такой завидной невесты. Но Верино сердце не устояло перед обаянием, добротой, отзывчивостью этого юноши. А помог им сблизиться один трагический случай.

Как и все деревенские дети, Вера была прекрасной наездницей. Ее любимцем был жеребец по кличке Алып (Богатырь). Он на самом деле был богатырем, черной масти, с белой звездочкой на лбу, с блестящей, лоснящейся шкурой.

Однажды она поскакала верхом на остров, по просьбе матери собрать черемуху для праздничного стола. Чтобы сократить путь, она воспользовалась старым заброшенным мостом, по которому давно никто не ездил. К нему лишь иногда батраки водили на водопой скот.

Конь медленно ступал по трухлявым доскам моста. Как раз на середине моста копыта Алыпа проломили прогнившие доски. От неожиданности Вера потеряла равновесие и упала в холодную воды стремительной реки. Сильное течение подхватило ее и понесло вниз по реке. На мольбы о помощи откликнулся случайно находившийся рядом батрак Каскар. Не раздумывая, он бросился в воду. Тем временем Веру уже затягивала воронка. А холодная вода вызвала судороги. Хотя она и неплохо умела плавать, шансов спастись самостоятельно у нее практически не было. В мыслях Вера уже прощалась с жизнью. В считанные секунды перед ее глазами пролетела вся ее короткая жизнь: первая поездка с родителями в город, где поразительно много было людей; базар, где отец ей купил настоящую куклу и такое необычное лакомство – конфеты; веселые игры с сестрами и братом; любимый Каскар, с которым она уже никогда не окажется вместе. Но тут тонущую девушку подхватили чьи- то крепкие руки и потащили ее к берегу. Она очнулась уже на берегу и увидев Каскара спросила: «Где мы? Ты тоже утонул?». А Каскар только рассмеялся и ответил: «Я бы никогда не позволил тебе утонуть». И из его уст полились слова любви, ставшие прекрасной песней:

«Синеют гордые тасхылы,
Течет стремительно река,
В свои глубокие пучины
Хотела унести тебя она.
Все в мире девушки по-своему красивы
Но для меня милее всех она.
Прекрасны ее косы цвета нивы,
Лицо, как серебристая луна.
Пусть мне судьбу подскажут звезды,
И я на все готов пойти,
Любые испытать невзгоды,
Но лишь со мной была бы ты.
Любимая, нужна мне только ты!»

Девушка была просто ей очарована. Только смелый, отважный, сильный, симпатичный парень с прекрасным голосом и красивыми песнями мог стать ее избранником. Сама судьба послала его к ней. Вера не могла устоять перед обаянием ее спасителя. Его сильные руки крепко обнимали хрупкое тело Веры, от них повеяло таким теплом, надежностью, как будто все беды и горести навсегда ее обойдут стороной. Его страстный поцелуй разбудил ее сердце и душу. Так незаметно вспыхнул пожар любви.

Возвращаясь домой, как будто на крыльях, она думала только об одном. «Родители любят меня. Они, конечно, все поймут и порадуются за меня. Отпразднуют пышную, шумную свадьбу. И мы долго будем жить вместе с Каскаром.» Но, к сожалению, мечтам девушкам так и не суждено было сбыться.

Дома дочь поделилась своим счастьем с матерью. Но такой ответной реакции она не ожидала. Мать была просто в ярости. «Какой позор, ты обесчестила всю нашу семью! Связалась с батраком, да у него нет ни кола, ни двора. Да кто теперь тебя возьмет замуж?» Но дальнейший поворот событий дочь просто ошеломил. Мать обо всем рассказала отцу. И Верина надежда на защиту отца не оправдалась. В тот же день Вера предложила Каскару бежать, но они не успели. Юношу поймали, жестоко избили и выгнали прочь. А Веру заперли в кладовке. Она была просто в шоке, не могла ни есть, ни пить. «За что они меня так? Как они могли со мной так поступить? Лучше умру, но ни за кого другого замуж не выйду!» Тем временем родители уже договаривались о свадьбе Веры с сыном богатых друзей. Но и этим планам не суждено было сбыться. На следующую ночь Каскар с помощью своего друга, тоже батрака, выкрал Веру и бежал с ней к своим дальним родственникам в соседнюю деревню.

На утро, обнаружив пропажу, родители Веры были вне себя. «Какой стыд, какой позор! Посрамлен весь наш род. Для этого ли мы растили дочь?» У отца промелькнула мысль: «А может стоит согласиться с выбором дочери, не ломать ей судьбу?» Но мать была непреклонна, она категорически отвергла все просьбы мужа. Сама собрала отряд из своих работников и бросилась на поиски дочери. Поиски были недолгими. У бедного Каскара не было денег увезти ее далеко. Спрятаться они могли лишь в одном месте - у его крестной матери. Примчавшиеся всадники буквально вырвали Веру из объятий любимого. Каскар один ничего поделать не смог. Потом он долго страдал, что не справился с этой силой, не мог удержать любимую. А Веру насильно вернули домой.

Вера была в истерике, выплакала столько слез, что, наверное, из них набралось бы целое озеро. Не ела и не пила, осунулась и похудела. Потух когда-то яркий взор. Вера таяла буквально на глазах. Скоро должна была состояться ее свадьба с избранным родителями женихом. Но судьба внесла свои коррективы. Любовь к Каскару не прошла бесследно. Вера оказалась беременной. Мать с отцом были просто в ярости, теперь уже никак не скроешь этот позор. И им пришел в голову коварный план: хотела замуж за батрака, так получай его. В их хозяйстве работал другой батрак, Федор Чаптыков, сын Семена. Невысокий, коренастый, не очень выразительный на лицо, он, конечно, не мог сравниться с Каскаром. Никаких особых чувств к хозяйской дочери он не питал. Но все-таки поддался на уговоры своих хозяев. Польстившись на богатое приданое, Федор согласился жениться на Вере, даже зная об ожидаемом ребенке. Свадьба была скромной, пригласили только близких родственников. Вера за весь вечер не произнесла ни слова. Жених так же был немногословен. В подарок на свадьбу Вера от матери получила то самое пого. Вручая его, она с горечью подумала: «Не такой свадьбы я хотела своей старшей дочери. Не в такой обстановке я хотела надеть это пого своей дочке. А ведь я так старалась, с такой любовью подбирала узор, нанизывала бисер, пришивала пуговицы.»

Молодым поставили отдельный дом. На следующий год родилась дочка Анисия, копия своего родного отца. Федор так и не смог полюбить чужого ребенка. Она была ему вечным укором, постоянным напоминаниям о насильственном браке. Между супругами теплые отношения не наладились и после рождения родных детей. В 1925 году родился первенец Николай ( по - хакасски Арап ), краснощекий крепыш, в 1928 году родился второй сын Федор (по - хакасски Асап, мой родной дед). Федор Федорович стал любимцем отца. Любознательный, умный, смышленый, схватывавший все на лету. А Вера Николаевна всегда хранила в памяти воспоминания о первой любви. Никого и никогда в жизни она не любила так, как Каскара. И он, видимо, тоже так и не смог никого полюбить. От своих односельчан несколько лет спустя Вера получила трагическую весть. Ее любимый утонул. Река Абакан, от которой он ее когда-то спас, забрала его жизнь. Кто знает, а, может, это было не роковое стечение обстоятельств, а его продуманное решение?

Глава 2. Трагедия страны и семьи.

Тем временем в стране стремительно развивались события. В конце 20 годов, когда советская власть уже существовала второе десятилетие, перед нашей страной встали задачи индустриализации страны и реконструкции экономики, социалистических преобразований в деревне. Проводившаяся индустриализация привела буквально к взрывообразному росту городов. Следовательно, необходимо было резко увеличить сельскохозяйственное производство и рынок сельхозпродуктов. Уже на ХV съезде ВКП (б) в декабре 1927г. было решено, что основной задачей партии в деревне было объединение и преобразование малых крестьянских хозяйств в крупные коллективные. Только такие крепкие хозяйства могли купить технику, удобрения и, в конечном итоге, выпускать товарную сельхозпродукцию. Ведь надо было кормить городское население, за проданное зерно покупать промышленное оборудование.

Крестьяне должны были объединяться на добровольных началах. В 1928-1929 гг. этот процесс протекал вяло. Не всем людям хотелось объединяться с часто нерадивыми соседями, а то и откровенно ленивыми, а иногда и пьющими. Но с осени 1929г. политика коллективизации стала сливаться с насильственными конфискациями зерна и скота, поскольку с 1927 года снижались государственные закупки сельхозпродуктов, особенно зерна. Крестьяне не хотели за просто так отдавать с таким трудом выращенный хлеб. Господствующим стал лозунг: «Кто не вступает в колхоз – враги советской власти».

Первый этап этой кампании был назван «раскулачиванием». Сталинская формула была такова: или возврат к капитализму, или движение вперед, к социализму. С декабря 1929года это означало переход от политики ограничения кулаков к «политике ликвидации кулачества как класса». Не найдя другого способа изъятия запасов продовольствия у зажиточных крестьян, способных лучше других поставлять его в нужных количествах, партия решила просто изгнать их из деревни, а их собственность передать новым коллективным хозяйствам. Ярлык «кулака» в конце - концов стали наклеивать на любого, кто подозревался в сокрытии запасов зерна или в нежелании вступить в колхоз. Точных критериев кулаков не было, ими считали и тех, кто нанимал батраков, и тех, у кого были какие- то механизмы (мельница, крупорушка и др.), и тех, у кого были две лошади или две коровы, или просто большой крепкий дом. Для разных регионов устанавливалась своя норма раскулачивания, в среднем 5-7% от общего количества крестьянских домов. В ходе раскулачивания у крестьян изымали имущество, землю, а их самих с семьями, детьми и стариками высылали в отдаленные и необжитые районы, направляли на лесозаготовки и в лагеря, лишая всех политических и гражданских прав.

До сих пор неясно, сколько человек подверглось «раскулачиванию». Называются разные цифры, но это не меньше одного миллиона крестьянских хозяйств или около пяти миллионов человек. Их имущество было передано в неделимые фонды колхозов, что составило более 34% всей стоимости колхозного имущества. Раскулачивание оказалось выгодно многим. Колхозы получили производственное имущество кулаков, государству меньше пришлось им помогать, а непроизводственное имущество досталось деревенской бедноте, особенно тем, кто доносил на укрывателей хлеба. Даже трудно представить, что находились люди, которые вселялись в чужие дома, носили чужую одежду, ели из чужой посуды, спали на чужой кровати. Неужели их никогда не мучила совесть? Деревня же лишилась наиболее крепких, предприимчивых, инициативных хозяев. Их судьба стала примером для тех, кто тоже не хотел идти в колхоз.

Крестьяне, пока хватало сил, отказывались идти в колхозы, не желая передавать в общественную собственность свое имущество, они сжигали постройки, уничтожали скот, так как переданный в колхоз скот чаще всего все равно погибал из-за нехватки кормов, помещений, ухода. Некоторые спешно распродавали свое добро, пытались бежать или кончали жизнь самоубийством, иногда целыми семьями. Тех, кому не удалось скрыться, под конвоем отправляли на ближайшую железнодорожную станцию, грузили в товарные вагоны. В страшной тесноте, без туалетов, без регулярной еды, они отправлялись в полную неизвестность. Многие погибали в пути.

Эта страшная судьба не обошла и моего прапрадеда. По меркам Центральной России он был просто богатеем, хотя надо сказать, что в Сибири уровень жизни крестьян всегда был выше, в том числе до революции. Но даже по тем меркам, судя по описи имущества прапрадеда, которое сохранилось в Центральном Государственном архиве Республики Хакасия, ничего роскошного у него не было : хомуты, кадушки, жаровня, сундуки, сепаратор, самовар, швейная машинка, мебель, одежда, посуда. Ничего лишнего, все только необходимое в быту. Нет золота и бриллиантов, каких-то украшений, дорогих сервизов и т.д. Хотя, бесспорно, он использовал наемный труд, а следовательно, это эксплуататор, мироед, кровопивец.

В январе 1930 года мой прапрадед Тутатчиков Олах был обвинен в злостном уничтожении скота. Как свидетельствуют архивные документы ( См. приложение 4 ), всего им было уничтожено 76 голов лошадей, коров, овец. Согласно постановлению президиума РИКа от 31.01.30г., у него были конфискованы : 2 рабочие лошади, 3 нерабочие, 17 коров, 10 телят, 65 овец, сено, 8 пудов хлеба, 7 пудов овса, сенокосилка с конными граблями, плуг, 2 бороны, пила, телеги, сани, тарантас. Семья лишалась земельного надела. Все конфискованное имущество передавалось в неделимый фонд в порядке долгосрочного кредита Усть - Камыштинской сельхозартели. Кроме того, семья лишалась избирательных прав, привлекалась к уголовной ответственности. В качестве наказания семья ссылалась в ныне Черемховский район Иркутской области. Поскольку старшие дочери Вера и Варвара были замужем и жили отдельно, ссылке они не подверглись. А вот 24-летний сын Петр со своей женой и 2 детьми, которым было 4 и полгода, а также 15-летняя дочь Майра вместе с родителями прошли все круги ада.

Первыми впечатлениями от места ссылки были : ужасный холод, такого никогда не было в солнечной Хакасии, хотя это вроде бы тоже Сибирь, какая-то устрашающая тайга, постоянное чувство голода, плач голодных и холодных детей, а, главное, нет ни дома, ни хозяйства. Не раз у взрослых возникала мысль: « А может закончить все одним разом?» И только дети всегда отгоняли этот чудовищный замысел. Дума о детях помогла им выжить, преодолеть все, даже казалось бы невыносимое. В 53 года работать на лесоповале, в жутких условиях пронизывающего холода зимой или промозглой сырости весной и осенью, досаждающего гнуса летом, когда потное тело буквально покрывалось коростами от многочисленных укусов комаров и расчесов, да еще и на полуголодный желудок, это, конечно, занятие не для слабых мужчин. Но и в этих условиях Олах оказался среди передовиков. А 69-летняя супруга как могла, пыталась наладить хоть какой-то быт. Вся семья ссыльных Тутатчиковых выжила и в 1934 году вернулась в родную Хакасию. Но поселиться в деревне им не разрешили. Хутор Азраков в том же Аскизском районе, на котором никто не жил, стал их новым местом жительства. Обидно, конечно, было, что их отослали подальше от людей, не восстановили в правах, но все это было мелочью по сравнению с тем, что они живы и дома. Очень быстро хозяин построил дом, обзавелся скотом и чуть опять не попал под этот пресс истории.

Оставшиеся дома дети тоже уцелели. Варвара вышла замуж за хорошего человека Николая Шалгинова, с ним вместе они уехали в Туву, где прожили много лет. Вера-младшая в 1935 году родила дочь Аню, а в 1938 году еще одну дочь, Ольгу. Отношения с супругом, несмотря на четырех совместных детей, так и не стали не только любящими, но и хотя бы теплыми. Вере иногда доставались и тумаки. Одна из таких ссор, сопровождавшаяся побоями, закончилась для нее трагически. После одного из сильных ударов Вера тяжело заболела. Никто из ныне живущих родственников так и не знает, что там произошло на самом деле. Не оправившись от болезни она умерла, оставив двухмесячную дочь.

Маленькую Ольгу взяли на воспитание Варвара и Николай Шалгиновы. Вырастили как родную дочь, только будучи взрослым человеком она узнала о своем происхождении, о том, что у нее есть родные братья и сестры. Родители Веры не приехали даже на похороны, не помогли организовать поминки, все это пришлось сделать пятнадцатилетней Анисии.

Сын Федор в это время был в пионерском лагере, путевку в который ему дали как отличнику. Он этим очень гордился. В лагере ему очень понравилось. Лес, походы, костер, заботливые воспитатели, вкусная еда, новые игры. Уже возвращаясь из лагеря домой, а часть пути он шел пешком, Федор встретил односельчанку, которая, признав его, и сообщила ему трагическую новость. Причем без всякой подготовки. По рассказам моего деда, он не хотел в это верить. Этого просто не могло быть. Мама должна быть всегда, заботиться о нем, любить его. Почти всю оставшуюся дорогу он бежал. А когда, запыхавшись, прибежал домой, уже от отца услышал то, что так отгонял от себя. На этом детство для него закончилось, хотя ему было всего 10 лет.

Анисия заменила всем детям мать. Вся домашняя работа легла на ее плечи. От деда и бабки никакой помощи не было. Как будто этой дочери Веры у них никогда и не было. Мне и другим моим родственникам очень трудно это понять. Вся их любовь и ласка достались сыну Петру. Дочь Майра в годы Великой Отечественной войны умерла от болезни. Пого перешло по наследству, конечно, Анисии, и она всю жизнь его хранила как память о рано ушедшей из жизни матери. Оно стало семейной реликвией. Незадолго до смерти она его реставрировала. А теперь пого хранится у моей тети Нины, сестры моей матери.

Заключение.

По- разному сложилась судьба моих героев. Бабушка Манги (Вера-старшая) прожила долгую жизнь, помогла воспитать детей и внуков Петра. Умерла в 102 года, на много лет пережив своего супруга. До последнего была на своих ногах, в доброй памяти. Неужели ее никогда не мучили угрызения совести? Мой прадед Федор Семенович так и не женился, работал в колхозе, во время Великой Отечественной войны был на трудовом фронте, умер в 1954 году.

Анисия Федоровна замуж так и не вышла, одна воспитала сына Валерия. У него теперь трое взрослых детей. Николай Федорович героически воевал на Ленинградском фронте, был ранен, получил много боевых наград, стал инвалидом войны. А после нее долгие годы ударно работал в кузнице, в деревне Чаптыков. Умер от инсульта в 2002 году. Его старшая дочь Клава стала учительницей, Нина после окончания Московского института культуры стала библиотекарем, теперь она работает в Министерстве культуры РХ. Сын Володя стал рабочим на заводе, но несколько лет назад от болезни умер. А его сын Саша, внук Николая Федоровича, аспирант – юрист. Младший сын Гена теперь заслуженный артист РФ и РХ, он играет в Хакасском национальном драматическом театре им. А. Топанова. Его жена Светлана Чаптыкова тоже артистка, Народная артистка РХ и Заслуженная артистка РФ. Она сыграла немало ролей не только в нашем театре, но и в кино. Мой любимый фильм с ее участием – «Потомок белого барса». Гена и Света вырастили трех сыновей.

Федор Федорович, мой дед, во время войны много работал, рыл оросительные каналы, один возил на телеге разные колхозные грузы. Чувство голода почти не покидало его. Все время, как и многие мальчишки того времени, рвался на фронт. В итоге, приписав себе один год, в 1945 году он был призван в армию. Но на фронт так и не попал. Служил на Дальнем Востоке, на границе с Японией. Отличник боевой и политической подготовки, меткий стрелок, спортсмен. Его оставили на сверхсрочную службу, всего дед прослужил 7 лет, во Владивостоке, на Сахалине. Он всегда с теплотой отзывался об однополчанах, о своих офицерах, ни о какой дедовщине не было и речи. Хорошо питаться он начал только в армии. После Федор женился на моей бабушке, Килижековой Агнии Николаевне. Она, провизор по образованию, всю жизнь заведовала аптекой. Красавица, большая труженица, любимая моя бабушка. К сожалению, умерла в 1996 году от рака легких, хотя никогда не курила. Ей было только 63 года. Дед всю жизнь проработал бухгалтером-ревизором. После смерти любимой жены прожил только пять с лишним лет и умер от той же болезни. Их старшая дочь Наталия, моя мама, преподает в нашем университете. А младшая Нина заведует общественно-культурным центром микрорайона, она очень творческий человек. Ее радует сын Игорь, которому сейчас 6 лет.

Анна Федоровна прожила нелегкую жизнь. После развода с мужем одна воспитала дочь Валю и сына Сережу. Дочь Нина в раннем возрасте умерла от болезни. Многие годы Анна проработала поваром в республиканской глазной больнице. До сих пор многие бывшие пациенты с благодарностью вспоминают ее вкусные обеды. Теперь она бабушка 14 внуков. Недавно все наши родственники отмечали ее 70-летний юбилей.

Ольга Федоровна выросла в другой семье, у нее было благополучное детство. С мужем Владимиром они вырастили дочь Нину и сына Николая. Нина – архитектор. Она с семьей живет в Кызыле. А Николай - врач, работает в Абакане в центре «Анти - Спид». У него два сына и дочь.

У всех членов нашей большой семьи есть вера в благополучное будущее, какие-то планы, желания и устремления. В нашей России многое уже изменилось и еще изменится, надеюсь к лучшему. Жизнь продолжается. Да храни нас, Господь!